События и люди имеют «вес» в истории, политической и общественной жизни. Мы часто слышим это. Но каков этот вес? Вопрос не праздный. От него зависит отбор материала в исторических монографиях, обзорных работах и справочниках, включая энциклопедии. Почему одна статья в энциклопедии занимает 1000 знаков, а другая – 5000? Это результат «вкусовщины» составителей, или под таким распределением объема есть объективные основания?

Вес и проблема отбора материала

Слово «вес» вроде бы употребляется в гуманитарных текстах в переносном смысле. Мы имеем в виду не вес в физическом смысле слова (воздействие тела на опору, вызванное силой тяжести). Однако то и дело приходится слышать о весе политического деятеля или какого-либо явления в истории страны. Есть даже термин «политический тяжеловес». Мы говорим об этом «весе», имея в виду воздействие, влияние «тела» если не на опору, то на среду, на исторический процесс. Мы имеем в виду место человека и явления в истории. В данном случае даже не важно, как назвать этот параметр, но он очень важен при отборе материала для исторических сочинений. Известно мнение, что историки отбирают материал, как им хочется, имея возможность таким образом манипулировать сознанием читателя. Академическая наука по мере сил борется с таким манипулированием, требуя от исследователя единообразия и «равновесия» в отборе материала. Можно ли объективизировать эти требования, измерить «вес» тех элементов истории, которые мы соотносим друг с другом, определяя, насколько они важны или несущественны?

Итак, вес явления (в том числе и человека, исторического деятеля) в данном контексте будет пониматься как масштаб (или «размер») его воздействия на исторический процесс. Эта величина очевидно связано с тем местом и значением, которое оно занимает в структуре исследуемого общества. Однако как определить эти две стороны понятия (воздействие и масштаб)?

Рассмотрим эти две стороны раздельно. Пока констатируем, что масштаб – это доля явления в общей структуре общества. Но одновременно явление и человек накапливают вес, совершая акты, действия разной интенсивности, влияющих на развитие общества. Человек и явление словно накапливают «портфольо». Но как унифицировать «вес» каждого действия?

Накопление деяний: энциклопедический подход

В деле систематизации актов воздействия по их интенсивности (значению) могут помочь энциклопедических проекты. Они дисциплинируют автора в отношении отбора материала. Действительно, в энциклопедии нет места для лирических отступлений. Если в биографии одного человека указаны происхождение, образование, основные деяния и труды, то и у другого те же данные должны быть указаны – независимо от нашего отношения к нему. Всю свою жизнь человек накапливает деяния, которые достойны упоминания в энциклопедической статье, если человек туда попадает. Но и попадает в энциклопедию он, если накопил определенное количество этих деяний (именно благодаря такому накоплению он как правило приобретает известность, достаточную для «попадания в историю», а не на шоу «Минута славы»). Количество фактов, которые позволяют человеку попасть в энциклопедию, зависит от ее подробности, то есть от того объема печатного пространства, которое может быть заполнено информацией. Минимальная статья – несколько сот знаков. В однотомном справочнике, например, о политиках какой-то эпохи место найдется только наиболее видным ее деятелям. Но если указан лидер малой партии, не отличившийся чем-то бо́льшим, то и лидеры более крупных и влиятельных партий должны быть указаны. Вкусовщина здесь становится заметной – как в советское время был заметен перекос в пользу большевистских деятелей и в ущерб антисоветским .

Формат энциклопедии задает степень подробности. Собственно, для этого достаточно нескольких образцовых статей (биография, явление, событие, понятие). Объем следующих статей при правильной организации все меньше зависит от воли создателей издания. Объем статей диктуется объективным наличием или отсутствием в данной биографии или описании явления таких фактов, которые уже были упомянуты в предыдущих статьях (в последующих их уже нельзя не упоминать), а также уникальных фактов, которые были отмечены в историографии как характеристика уникальности данного явления и исторической роли человека. Например, если в предыдущих биографиях указано происхождение, образование, участие в организациях, изданиях, восстаниях, основные труды человека – то и в последующих оно должно указываться при наличии таких фактов. Исключения могут иметь место, но они легко объяснимы (например, обычно опускают участие в мертворожденных организациях, «проектах», если они не оказали воздействие на общество и не имели продолжения в биографии данного лица). Единообразие может проявляться по-разному. Например, однажды мне было сделано замечание редактора: нужно вычеркнуть из биографии С. Саровского упоминание об избиении его, которое несло угрозу его жизни и привело к увечью. Я возразил: только что мы упомянули в биографии П. Столыпина факт покушения на него. Это – факты одного порядка. Разумеется, Саровский интересен не этим фактом, но событие важно с точки зрения его биографии. Уникальность Саровского как религиозного деятеля также должна быть упомянута, как и столыпинские реформы в биографии Столыпина, но вес обоих деятелей складывается не только из главного, чем они знамениты, но и из других типовых событий и деяний.

Человек и явление как правило попадают в исторические энциклопедии именно благодаря уникальности – история выделяет уникальность. Но и уникальность имеет свою иерархию. Мы знаем, какое шокирующее воздействие на общество производят теракты. Террористы рассчитывают на резонанс своих действий. Но вовсе не все теракты попадают в энциклопедии, террористическая рутина поглощается статьей «Терроризм». Но бывают терракты, которые имеют уникальные последствия. Например, Сараевское покушение 1914 г. уникально своими историческими последствиями, что переносит его из разряда упоминания в биографии жертвы в ранг самостоятельных статей.

Но большинство статей в энциклопедии имеют меньшую степень уникальности. Например, политики 1917 г. – их много, и при всем разнообразии отбор определяется не столько уникальностью роли в революции, сколько «накоплением заслуг», актов воздействия на исторический процесс. Свою роль может играть и достигнутый статус – лидерство в крупной партии или министерская должность. В энциклопедии попадают не любые министры и даже не все премьер-министры, но ключевые министры революционных или других экстремальных эпох должны попасть. В этом случае важно, чтобы подход сохранял определенную формальность – если указан один деятель определенного уровня или с «портфольо» определенного наполнения фактами, то место в энциклопедии должен получить и другой деятель такого же уровня.

Ограниченность объема диктует жесткий отбор материала, при котором вынужденно выпадают и некоторые важные элементы реальности. Но существуют многотомные энциклопедии, которые позволяют достичь высокой полноты изложения. Правило однотипности информации не соблюдается, например, в Википедии, которая никак не ограничена объемом, и в силу отсутствия ясных критериев отбора фактического материала тексты статьи разрастаются до размеров брошюр с разнородным материалом, не всегда нужным потребителю справочной литературы. Более строгий отбор информации ведется в Российской исторической, Большой Российской энциклопедиях и электронном энциклопедическом проекте под условным названием «Рипедия».

Если в бумажной энциклопедии объемы обычно задаются «на глазок» составителями словника, и затем происходит борьба авторов с этими объемами, то электронный формат не диктует таких ограничений. Чтобы избежать крайности Википедии, необходимы самоограничения, как раз продиктованные единообразием, отказом от «лирических отступлений». Так, вес Г. Гапона, например, относится к весу таких фигур, как Ленин и Сталин, примерно как 1:10. И это связано не с отношением к этим фигурам, а с длительностью и интенсивностью их участия в историческом процессе, количеству важных событий, участниками которых (рядовыми или ключевыми) они были. При этом объем статьи об исторической личности может быть несколько меньше ее веса за счет «курсивов» - отсылок к другим статьям, указывающим на явления, в которых данный персонаж играл важную роль. Например, размер статьи о Сталине в «Рипедии» составляет около 20000 знаков, а с учетом материала, ушедшего у «курсивы» он мог бы составить более 60000.

Таким образом, мы можем сделать промежуточный вывод о том, что вес явления можно измерять в энциклопедических знаках. Остается лишь задать условный образцовый формат. Например, из написанных мной нескольких сотен статей для «Рипедии» объем колеблется от 1000 до 20000 знаков. Это – оптимальный спектр для определения веса явления по количеству знаков.

Значит ли это, что человек, не достигший своими деяниями уровня, «достойного» включения в энциклопедию, совсем не является историческим субъектом? Вовсе нет. Просто у людей может быть разная роль в обществе, и их «отпечаток» в истории различается размером (что не хорошо и не плохо). Важно учитывать различие между микро- и макроисследованием. В первом предметом исследования является каждый человек, включенный в рассматриваемую ситуацию. Во втором случае это невозможно из-за множества участников явления и события, и в дело вступает статистика. Она усредняет многообразие явлений, и человек из индивидуального участника ситуации превращается в статистическую долю явления. В этом отношении один человек может иметь вес, сопоставимый с весом больших человеческих масс и организаций. Но личность рядового участника не является статистической погрешностью – все проявления человеческой деятельности, которые выходят за пределы замеряемого статистического стандарта и сохраняют важность для целей исследования – должны быть рассмотрены отдельно и могут иметь отдельное, более весомое значение. Если статистические объекты имеют коллективный вес, где суммируются лишь определенные черты человека, то все остальное, что не укладывается в статистику – индивидуально, неповторимо и имеет отдельный вес (возможно, тоже небольшой или напротив – сопоставимый со стандартными характеристиками многих людей). История фиксирует неповторимое, и оно может быть продуктом как коллективной, так и сугубо индивидуальной деятельности.

Доля в структуре: «Кровавое воскресение» и бурлаки

Можно подойти к проблеме определения веса с противоположной стороны – через выявления доли явления и личности в общей структуре общества. Здесь я опираюсь на уже публиковавшийся ранее классификатор исторических явлений, который подчеркивает равноправие ментальных, экономических и властно-политических факторов. К этим трем сторонам жизни имеет смысл добавить четвертый – региональная история, чтобы не вычислять каждый раз соотношение региональных и общих для страны факторов. В случае признания равноправия этих основных четырех «долей», встает методологическая проблема стратификации каждой из них. Дальше других в этом отношении продвинулась социальная стратификация – благодаря успехам марксистского классового анализа и затем его критики как неполной. В итоге у нас есть представление о существовании социальных групп первого порядка (классов), которые выделяются по имущественному и функциональному принципам. Но как бы мы не полемизировали о них, в любом обществе обычно выделяются высшие, средние и низшие классы, количество которых «штучно». Таким образом, независимо от нюансов ваших представлений о социальном устройстве, порядок классов высшего уровня может исчисляться в пределах десяти. Соответственно, в каждом из них можно выделять страты (социальные слои) второго порядка (их уже десятки) и третьего порядка (сотни).

Следующая методологическая задача – выделение таких же уровней в ментальной и властно-политической сферах. Эту задачу облегчает предложенная выше схема. Если в системе власти можно также выделить высший, средний и низший уровни, то с метальной сферой ситуация несколько сложнее. Однако и здесь есть уровни более «низкого» (формирующегося стихийно, массового) сознания и более «высокого», «рафинированного», обработанного индивидуально. Идеологический спектр тоже подвержен классификации, например такой , выделяющей 8 основных секторов (9 с учетом центристского прагматизма).

Вторая методологическая проблема – какую долю в истории занимает данный исторический период. Споры о периодизации бесконечны, и выход лишь в том, чтобы авторы предъявляли более удобные для них системы периодизации и переводили их затем на язык друг друга. Я публиковал удобную для меня систему периодизации , но не могу настаивать на её универсальности. Для определения веса через масштаб, через долю явления, достаточно договориться об общем принципе периодизации – разделении исторического процесса на несколько периодов первого уровня (эпохи), которые в свою очередь делятся на периоды второго и т. п. уровней.

Так, например, известную по письменным источникам историю Руси - России можно разделить на равные хронологические доли (например 5 по 230 лет), на марксистко-ленинские «общественно-экономические формации» (их 4-5), на эпохи, определяемые государственностью (Киевская Русь, раздробленность, период «Золотой орды», Московское государство, Российская империя, СССР, РФ), а также на предложенные мной эпохи (пройдено неполных 6 эпох). Для удобства вычислений желательно взять за основу десятеричную систему (разделение истории на 10 периодов первого уровня, каждый из которых разделяется на 10 периодов второго уровня и т.п.). Но поскольку число периодов первого уровня со временем может возрастать, а масштаб явлений от этого не меняется, то их число должно быть меньше 10 (что соответствует распространенной гипотезе о том, что история далека от завершения). Было бы удобно учесть повышенную насыщенность событиями периода войн и революций 1904-1922 гг., выделив их в отдельный период, и тогда история нашей страны до 1992 г. делится на 6 незаконченных периодов (либо 7, если также выделить период Смуты в начале XVII века). С учетом этих рассуждений понятно, что за основу деления мы берем крупные эпохи, принципиально различающиеся в исторической памяти.

Но при более детальной периодизации такое различие в подходах к периодизации может оказаться не принципиальным. Рассмотрим это явление на примере революции 1905-1907 гг. или периода 1904-1907 гг. (включающего также шедшую одновременно русско-японскую войну и тесно связанную с революцией «весну Святополк-Мирского). Эти годы можно рассматривать как один из завершающих периодов истории Российской империи, либо как начальный период эпохи войн и революций (в любом случае период второго уровня). Даже если пользоваться чисто хронологической системой «век – десятилетие», период 1904-1907 гг. становится наиболее богатой событиями частью нулевых годов ХХ века, то есть и здесь – близким к периоду второго порядка. Если разделить историю периода 1904-1907 гг. примерно на 10 долей (периоды третьего порядка, каких в истории нашей страны сотни, а не десятки), то одной из них является январь-февраль 1905 г. Центральным политическим событием этого периода, определяющим его «повестку», является «Кровавое воскресенье». Властно-политическая сфера января-февраля 1905 г. занимает сороковую долю всего исторического материала периода 1904-1907 гг. Но «Кровавое воскресение» имеет меньший вес - наряду с ним во властно-политической сфере продолжали функционировать государственные институты и идейно-политические организации и течения. Они были вовлечены в событие либо реагировали на него, но само событие с ними не совпадает. Февральские последствия хоть и связаны с трагедией 9 января, но тоже не совпадают с ней. Продолжалась и война, серьезно влиявшая на жизнь страны. Это значит, что самостоятельный вес «Кровавого воскресенья» - это доля властно-политической сферы данного хронологического отрезка. Учитывая, что властно-политическая сфера определяется нами как четвертая часть исторического материала, относящегося к данному периоду третьего уровня, или одна 40-я периода второго порядка (то есть 1904-1907 гг.). Получается, что вес явления «Кровавое воскресение» примерно соответствует двухсотой части веса периода второго уровня (будем далее называть его просто период).

Как соотносится вес периода с энциклопедическими знаками? Вес Кровавого воскресения в энциклопедических знаках составляет несколько тысяч (с учетом курсивов около 5000). Значит, вес периода 1904-1907 гг. достигает миллиона.

Аналогичные вычисления «доли масштаба» можно провести и по совершенно другим явлениям. Например, сколько весят бурлаки? Классификация этого явления происходит следующим образом: экономика (делим на 4) – транспорт (наряду с сельским хозяйством, промышленностью, услугами, торговлей – делим на 5) – речной (наряду с гужевым, железнодорожным, морским – делим на 4) – профессии (матросы, капитаны и офицеры, управление, грузчики – делим на 5). Итого получается 320-я часть социума. Конечно, специалисты могут внести коррективы в такую классификацию. Но нам важно определить порядок явления. Если оценивать социум в 1 мегазнак, то получается примерно такой же порядок, как у «Кровавого воскресения». Это совершенно разные явления, но у них может быть близкий по значению вес. Отличие бурлаков в том, что они существовали много периодов – две эпохи первого уровня (Московское царство и Российская империя). Но это социальное явление эволюционировало медленно, «накапливая знаки» не с периодами, а с эпохами. В Российской империи оно имело вес примерно в 3000 знаков, который практически не рос (в отличие, например, от веса политических деятелей, который растет со временем).

Условный факт и шкала исторических весов

Проверив двумя путями нашу гипотезу о существовании объективного веса, признаем, что эти вычисления носят предварительный характер. Скорее всего, точные цифры при вычислении «энциклопедическим» и «долевым» способами не будут совпадать с точностью до знака, так как зависят от наших представлений о структуре общества и принципах написания энциклопедических статей. Однако описанная здесь связь этих двух подходов дает возможность для взаимопроверки – если статья пишется со слишком большой «вкусовщиной» - место описываемого явления в структуре общества будет преувеличено или преуменьшено. Зная вес явления, можно точнее выстраивать схемы социально-политических и ментальных структур.

Можно поделиться еще одним наблюдением, важным с прикладной точки зрения. «Диссертабельной» является тема, которая отражает какую-либо сторону (долю первого порядка) явления или деятельности личности, которые попадают в энциклопедию. Учитывая, что обычный вес такого явления или личности – 1000 – 5000 знаков, то можно сказать, что диссертация фундаментально исследует вес в несколько сот знаков, и материал страницы диссертации весит 1 знак. При всей условности такого «уравнивания» можно задуматься о выстраивании шкалы весов, в которой могут выделяться и доли знака - ведь сам знак превращается в статистическую условность, и его правильнее было бы называть «условным фактом» (у.ф.). Одно утверждение (факт), изложенное в энциклопедии, весит несколько десятков у.ф., фундаментальный анализ того же факта в диссертации занимает десятки страниц и содержит утверждения о явлениях (деталях) и людях, которые весят меньше 1 у.ф. В обзорной книге объем 1 у.ф. может колебаться в зависимости от формата от нескольких страниц до нескольких строк – что позволяет оценить формат книги и равномерность подачи материала в ней, а также объективность изложения не только с точки зрения оценок и суждений, но и с точки зрения отбора материала. А такая перспектива «взвешивания» текстов уже имеет важное историографическое значение.